Работа фирмы приостановлена по суду: что делать бухгалтеру. Прекращение деятельности верховного совета Причины путча

Октябрьский путч (расстрел Белого дома) - внутриполитический конфликт в Российской Федерации в сентябре-октябре 1993 г., произошедший вследствие конституционного кризиса в стране, возникшего после развала Советского Союза .

Октябрьский путч вошел в историю как один из самых насильственных и жестоких государственных переворотов в современной истории. Беспорядки, творившиеся на улицах Москвы при участии вооруженных сил, унесли жизни многих людей, еще больше было ранено. Октябрьский путч также известен как «расстрел Белого дома» из-за случившегося вооруженного штурма Белого дома (где заседало правительство) с использованием танков и тяжелой техники.

Причины путча. Противостояние политических сил

Октябрьский путч представлял собой результат длительного кризиса во власти, который тянулся с 1992 г. и был связан с противостоянием старой власти, оставшейся еще со времен СССР, и новой. Во главе новой власти стоял президент Борис Ельцин (захвативший власть в результате Августовского путча 1991 г.), который был сторонником полного отделения (позднее РФ) от СССР и уничтожения всех пережитков советской системы управления. Ельцина поддерживало правительство во главе с Черномырдиным, часть народных депутатов и членов Верховного Совета. По другую сторону баррикад были противники политико-экономических реформ, проводимых Ельциным. Эту сторону поддерживала основная часть членов Верховного Совета во главе с Русланом Хасбулатовым, а также вице-президент Александр Руцкой.

Ельцин устраивал далеко не всех членов правительства. Кроме того, реформы, которые проводил Ельцин в первые годы на посту президента, вызывали массу вопросов и, по мнению некоторых, только усугубляли кризис, царивший в стране. Нерешенный вопрос с Конституцией РФ также усложнял ситуацию. В результате недовольство действиями нового правительства доросло до того, что был созван специальный совет, на котором планировалось решать вопрос о доверии президенту и Верховному Совету, так как конфликты внутри правительства только усугубляли ситуацию в стране.

Ход Октябрьского путча

21 сентября Борис Ельцин издал знаменитый «указ 1400», которым провозгласил решение распустить Верховный Совет и Съезд народных депутатов. Однако данное решение противоречило действовавшей на тот момент Конституции, поэтому юридически Борис Ельцин автоматом снимался с должности президента РФ. Несмотря на это, Ельцин продолжал исполнять обязанности президента, не обращая внимания на свой юридический статус и недовольство правительства.

В этот же день Верховный Совет собрался и вместе со Съездом народных депутатов констатировал факт нарушения Конституции и объявил действия Ельцина государственным переворотом. Ельцин не слушал эти доводы и продолжал вести свою политику.

22 сентября Верховный Совет продолжал работу. На место Ельцина был поставлен Руцкой, который отменил решение бывшего президента о роспуске Верховного Совета. Был созван чрезвычайный Съезд народных депутатов, на котором приняли решение о целом ряде увольнений представителей «ельцинского» кабинета министров. Были приняты поправки в уголовный кодекс РФ, которые предусматривали уголовную ответственность за государственный переворот.

23 сентября Верховный Совет продолжил заседание, а Ельцин, несмотря на свой статус, издал указ о досрочных президентских выборах. В этот же день произошло нападение на здание объединенного командования Вооруженных сил СНГ. В переворот стали вовлекаться военные, началось усиление контроля.

24 сентября заместитель министра обороны предъявил членам Верховного Совета ультиматум, согласно которому они должны сдать все оружие, закрыть Съезд и покинуть здание. Затем депутатам было запрещено покидать здание Белого дома (якобы для их безопасности).

С этого момента ситуация стала ухудшаться. Обе стороны начали возводить баррикады, на улицах Москвы не прекращались митинги и вооруженные столкновения, однако Верховный Совет продолжал заседания, отказываясь покидать здание.

1 октября под патронажем патриарха Алексея 2-го прошли переговоры сторон, в результате которых 2 октября стороны начали снимать выставленные баррикады. Однако чуть позднее Верховный Совет объявил об отказе от достигнутого соглашения. Здание Белого дома снова отключили от электричества и начали обносить баррикадами, а переговоры перенесли на 3 октября, но из-за многочисленных митингов в городе переговоры так и не состоялись.

4 октября произошел танковый штурм здания Белого дома, в ходе которого были убиты и ранены многие депутаты.

Итоги и значение Октябрьского путча

Оценки октябрьского переворота неоднозначны. Кто-то считает, что правительство Ельцина силой захватило власть и уничтожило Верховный Совет, кто-то говорит о том, что Ельцин был вынужден пойти на подобные меры из-за непрекращающихся конфликтов. В результате государственного переворота в сентябре-октябре 1993 г. Российская Федерация окончательно избавилась от наследия СССР, полностью сменила систему управления и окончательно превратилась в президентскую республику.

Вечером 21 сентября 1993 года Борис Николаевич Ельцин в телеобращении к народу объявил о том, что он подписал указ № 1400, предписывающий прекратить деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов, и назначить на 11-12 декабря выборы в новый создаваемый представительный орган власти, Федеральное собрание Российской Федерации . Конституционный Суд, собравшийся в ночь с 21 по 22 сентября, нашёл в указе нарушение ряда статей действовавшей в то время Конституции, и установил наличие оснований для отрешения президента от должности. Верховный Совет своим постановлением объявил о прекращении президентских полномочий Ельцина «в связи с грубейшим нарушением» Конституции, расценив этот шаг как государственный переворот, и о временном переходе полномочий к вице-президенту Руцкому.

Верховный Совет объявил о созыве 22 сентября X (Чрезвычайного) Съезда народных депутатов. По утверждению спикера Верховного совета Р. И. Хасбулатова те органы исполнительной власти, что подчинились Ельцину, задерживали депутатов из регионов и препятствовали их прибытию другими способами. Реально Съезд смог открыться только вечером 23 сентября. При этом кворума, для которого требовалось 689 депутатов, на Съезде достигнуто не было. По утверждению руководства ВС, присутствовало 639 депутатов, президентская сторона говорила только о 493. Тогда было принято решение лишить депутатского статуса тех, кто не явился в Белый дом, после чего объявили о достижении кворума. После этого съезд принял постановление об отрешении Ельцина от должности, согласно статьям 6 и 10 закона «О Президенте РСФСР». Противостояние между президентом и верными ему силами охраны порядка и сторонниками Верховного Совета переросло в вооружённые столкновения. 3 октября Ельцин объявил о введении чрезвычайного положения. Сторонники Верховного Совета взяли под контроль одно из зданий мэрии Москвы на Краснопресненской набережной и попытались проникнуть в одно из зданий телецентра Останкино . Ельцин объявил о введении чрезвычайного положения и после консультации с Виктором Черномырдиным и министром обороны Павлом Грачёвым дал приказ о штурме здания Дома Советов. Штурм здания мэрии, телецентра Останкино и штурм здания Дома Советов с применением танков привели к многочисленным жертвам (по официальным данным - 123 человека погибших, 384 раненых ) среди сторонников Верховного Совета, журналистов, сотрудников правоохранительных органов, и случайных людей.

После роспуска Верховного Совета Ельцин на некоторое время сосредоточил в своих руках всю полноту власти и принимает ряд решений: об отставке А. В. Руцкого и фактическом упразднении должности вице-президента, о приостановлении деятельности Конституционного суда, о прекращении деятельности Советов всех уровней и изменении системы местного самоуправления, о назначении выборов в Совет Федерации и всенародного голосования, а также своими указами отменяет и изменяет ряд положений действующих законов.

В связи с этим, некоторые известные юристы (включая председателя КС, доктора юридических наук проф. В. Д. Зорькина ), государственные деятели, политологи, политики, журналисты (в первую очередь - из числа политических противников Ельцина) отмечали, что в стране установлена диктатура . Вот что пишет, например, бывший председатель Верховного Совета и активный участник событий (из числа противников Ельцина) проф. Р. И. Хасбулатов:

Грубо поправ действующую Конституцию, Президент и его окружение объявили о прекращении деятельности предусмотренных Основным Законом России высших представительных органов власти - Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Тем самым в стране установлена диктатура.

В феврале 1994 года участники событий выпущены согласно постановлению Государственной Думы об амнистии (все они согласились на амнистию, хотя и не были осуждены).

Президент принимаетрешение

Оппозиция идет на обострение Сергей Глазьев

неприятно удивляет Штурм мэрии и "Останкино"

Призыв к москвичам Отпор мятежникам

10 СЕНТЯБРЯ 1993 года, буквально сразу после моего звонка о согласии вернуться в правительство, президент объявил о предстоящем назначении. Вообще-то, предполагалось, что он сделает это на запланированной ранее встрече с финансистами, но она по каким-то причинам не состоялась, вместо этого Борис Николаевич поехал в дивизию имени Дзержинского, там и сообщил об этом. Получилось весьма воинственно.

Тем не менее указа еще не было, а я в тот вечер должен был улететь на пару дней в регионы по делам избирательного блока "Выбор России". Решил до официального назначения поездку не отменять. В Ростове и Воронеже ждали люди.

18 сентября, когда я уже был в Воронеже, довольно поздно вечером позвонил глава Администрации президента Сергей Александрович Филатов, сообщил, что указ подписан, попросил срочно вернуться в Москву и, по возможности, сразу повидаться: необходимо поговорить, посоветоваться. Часам к двенадцати воскресного утра приехал к нему на дачу и здесь узнал, что президент принял решение приостановить работу Верховного Совета, объявить новые выборы и провести референдум по Конституции. Филатову поручено продумать политический сценарий предстоящих событий. Сергей Александрович сказал, что все это вызывает у него серьезное беспокойство. Спросил, какова моя точка зрения.

После того как Верховный Совет открыто проигнорировал ясно выраженную апрельским референдумом волю народа к продолжению реформ и отверг, одну за другой, все попытки найти разумный компромисс, подобное решение не было для меня неожиданным. И все-таки одно дело продумывать варианты и альтернативы и совсем другое – видеть, как раскручивается маховик острого силового конфликта с непредсказуемыми последствиями. К тому же выбранный момент в принципе казался на редкость неподходящим. Важный фактор внезапности, неожиданности отсутствовал, именно такого шага лидеры непримиримой оппозиции от Ельцина и ждали, к нему готовились. Более того – явно на него провоцировали. Как еще можно было расценить выходку Хасбулатова, который буквально накануне перед миллионами телезрителей лично оскорбил президента. Было видно, что он сознательно хочет вывести Ельцина из равновесия.

Я ответил Филатову, что, с моей точки зрения, полезнее повременить, подержать команду Хасбулатова в напряжении, заставить нервничать. Вряд ли стоит делать именно то, чего ожидает противоположная сторона, и в тот момент, когда она максимально подготовилась. К тому же ясно, что занять сейчас сразу здание Белого дома, то есть реально приостановить работу Верховного Совета, что является важнейшей предпосылкой успеха, невозможно. Филатов попросил меня позвонить Борису Николаевичу, встретиться с ним, поговорить на эту тему. По всему было видно, что и он разделяет мои сомнения. Ехал домой с нелегкими мыслями. Прямое столкновение вот-вот станет суровой реальностью.

Очень долго, на протяжении всего 1992 года, я решительно отвергал любые идеи конфронтационного, силового разрешения противоречий с парламентской оппозицией. Но в 1993 году твердо убедился: нынешнее большинство в Верховном Совете беспрекословно подчиняется людям, которые не признают никаких этических рамок и демократических норм. Иначе говоря, демократически избранный парламент сам становится максимальной угрозой для демократии. Такое, как известно, в истории уже случалось.

Планировавшийся президентом выход из конституционного тупика вовсе не предполагал отмену демократии. Его ключевая идея, главная цель – новые свободные выборы, незамедлительное проведение которых более чем логично, коль скоро политическая линия парламента столь явно разошлась с выраженной на референдуме волей народа. Конечно, в случае поражения Ельцина исход дела для его соратников будет жестким: коммунисты и националисты миндальничать не станут. А в случае успеха задуманного весы резко качнутся в противоположную сторону. Вместо кризиса двоевластия и желеобразной государственности можем получить резкое, непропорциональное усиление президентской власти и крах всей системы сдержек и противовесов. Именно поэтому так обидно, что парламентское большинство категорически отвергло путь компромисса. И все же, по опыту общения, был убежден: Ельцин не тот человек, который в случае победы воспользуется ситуацией, поведет наступление на свободу слова, откажется проводить выборы и установит авторитарный режим.

Но, вступив на путь прямой, открытой конфронтации, надо быть готовым при необходимости применить силу. А вот поведение силовых структур предсказать непросто. Причем далеко не все зависит от высшего командования. В подобной ситуации многое зависит от случая, судьбоносное для огромной страны значение может получить то, как поведет себя какой-либо неизвестный майор, как воспримет приказ старший лейтенант, что сделают сержанты… Предугадать это было невозможно.

В понедельник, 20 сентября, после оперативного совещания В.Черномырдин попросил меня задержаться и тоже спросил, как я оцениваю ситуацию. Ответил, что мотивы принятого решения понимаю, вижу высокий уровень мобилизации непримиримых, но выбор момента считаю неудачным. Понял, что наши мнения совпадают. Виктор Степанович осведомился, не говорил ли я уже по этому вопросу с Ельциным, а если нет, то не собираюсь ли? Условились, что сейчас же буду звонить, просить срочного приема.

С президентом удалось соединиться практически сразу. Он сказал, что готов принять меня в 16.00. Готовясь к встрече, решил получше ознакомиться с текущими делами. Каковы бы ни были переживания, в любой политической ситуации правительство должно работать. Запросил отчет по реализации плана действий правительства, информацию о нормативных документах, находящихся в работе, и тех, что застряли в аппарате, данные о финансах. Переговорил с некоторыми министрами. Незадолго до назначенного срока мне позвонили от президента, сказали: наша встреча перенесена на завтрашний день.

Утром 21-го узнал от Виктора Степановича, что он имел вчера долгий, трудный разговор с президентом, убеждал отложить реализацию плана, ссылался на мое мнение. Но президент принял окончательное решение – указ будет оглашен сегодня вечером. Почти сразу же позвонил президент, извинился, что не сможет принять меня и сегодня. Мне было ясно, что он знает, о чем я собираюсь вести речь, просто не хочет тратить время на обсуждение уже решенного им вопроса. Все же я счел себя обязанным высказать свое мнение, привести аргументы. В какой-то момент мне показалось, что он заколебался, помолчал, еще раз взвешивая все "за" и "против", потом сказал: "Нет, все. Решение принято. Обратного хода нет".

Итак, до обнародования указа оставались считанные часы, развитие событий вступило в критическую стадию. Теперь очень многое зависело от организации, координации действий. К сожалению, надежды, что они окажутся на должном уровне, у меня не было. Дело ведь не только в организаторских способностях того или иного человека. Чрезвычайна сама ситуация, которая неизбежно наложит свой отпечаток на все, в том числе и на людей. Слишком многие захотят уйти от ответственности, избежать необходимости принимать решение, исчезнуть, заболеть, не сделать, не понять и т.д. И это – в самый трудный момент и на всех уровнях.

Приближается время, когда президент появится на экранах телевизоров. Ясно, что силовыми структурами займется он сам. Есть, однако, множество других вопросов, которые могут оказаться весьма важными. Пригласил В.Шумейко, С.Шахрая, А.Чубайса, А.Козырева, Ю.Ярова. Набрасываем план первоочередных действий. Настроение тревожное, но рабочее. Несколько подавлен С.Шахрай, его мучают тяжелые предчувствия: Верховный Совет останется в Белом доме, значит – продолжит работу, значит – неминуемое поражение.

Общие контуры ситуации на ближайшие часы легко предсказуемы. Верховный Совет отказывается разойтись, Конституционный суд объявляет указ президента незаконным. Срочно собирается Съезд, кворума, видимо, не будет, но вне зависимости от этого он признает себя правомочным, приведет к присяге А.Руцкого, утвердит нового премьера, силовых министров, попытается перехватить управление, перетянуть на свою сторону регионы.В ближайшие часы принципиально важно перекрыть созданный еще после августа 1991 года канал прямого, неконтролируемого выхода Белого дома в телеэфир, вообще отрезать Белый дом от мира: отключить связь, воду, электричество. Жестко пресекать любые проявления неповиновения в региональных администрациях, сохранить управляемость в федеральных системах. Стратегия ясна: избегать силовых столкновений, провокаций, сохранить спокойствие и порядок и как можно быстрее развернуть избирательную кампанию: формирование окружных участковых комиссий, выдвижение кандидатов. Есть надежда, что многие из изолированных в Белом доме депутатов просто не выдержат, рванутся в свои округа, вступят в предвыборную борьбу. Нетрудно догадаться, что постараются противопоставить такому развитию событий лидеры непримиримой оппозиции. Выборов они боятся как черт ладана, идти на них не хотят. Если президенту для победы нужны порядок и стабильность, им, наоборот, – напряженность, драка, кровь. Значит, главная их надежда – сделать противостояние максимально острым, решение вопроса – чисто силовым. При такой обстановке, заданной реальным раскладом сил, ясно, что в Верховном Совете с каждым днем, точнее, с каждым часом самое крайнее, экстремистское крыло будет получать все больший и больший вес, окончательно подминая остатки умеренных и центристов.

Зашел к Черномырдину, показал набросанный нами план чрезвычайных действий. Он его поддержал, временно отказавшись лишь от отключения связи и других каналов жизнеобеспечения в Белом доме, ведь тогда придется отключить и много жилых домов, находящихся рядом.

Получаем первые сведения о действиях Верховного Совета. Все, как прогнозировали. Руцкой – "президент". Он выступает с горячей речью, принимает на себя ответственность за страну. Им назначены новые министры силовых ведомств: В.Ачалов, А.Дунаев, В.Баранников. Расчет понятен: у всех у них в этих ведомствах свои кадры, десятки или сотни ниточек связывают их с лично преданными им людьми в армии, в МВД, в КГБ. Неожиданно осталась вакантной должность нового премьера. Доходит непроверенная информация, что А.Руцкой хотел предложить ее Ю.Скокову, который в апреле был смещен с поста секретаря Совета безопасности. Однако Скоков, вроде, залег на дно, пребывает в нетях.

Узнав о решении Верховного Совета ввести смертную казнь для "особо опасных пособников" президента, Виктор Степанович, покривившись, пересматривает свое решение по поводу задержки с отключением в Белом доме телефонов, дает соответствующие распоряжения.

Приносят заявление министра внешнеэкономических связей С.Глазьева, он подает в отставку. Для меня лично – неожиданный удар. Что В.Баранников при случае перейдет на другую сторону, честно говоря, ожидал давно. Даже когда тот считался в окружении Ельцина одним из самых надежных и преданных. В его обращении с президентом всегда можно было подметить элемент избыточной услужливости, вызывающей инстинктивное недоверие. Но Сергей Глазьев, парень нашего поколения, в общем-то, толковый экономист, давний член команды… Правда, по вопросу о роли государства в управлении экономикой он склонялся к дирижерской позиции, в то время как С.Васильев или А.Илларионов – к более либеральной. Ему нравились, например, идеи активной промышленной политики, государственного отбора победителей – знаменитый опыт японского Министерства промышленности и торговли, который он надеялся использовать у себя, в Министерстве внешних экономических связей, куда в ноябре 1991 года был назначен первым заместителем министра. Я был рад, что после отставки П.Авена в декабре 1992 года именно Глазьев занял это место. Конечно, уже давно можно было приметить, что А. Руцкой оказывает Глазьеву особое внимание, приглашает с собой чуть ли не во все зарубежные поездки, после которых обязательно хвалит его мне, говоря, что в нашей команде попадаются отличные ребята. Совсем недавно, в августе 1993-го, когда развернулся очередной раунд перепалки со взаимным обвинением в коррупции, которое на этот раз коснулось и Глазьева, мы вместе с А.Чубайсом и Б.Федоровым, ни в малой мере не сомневаясь в его личной честности, сделали все, чтобы его защитить. Еще вчера, 21-го, в середине дня приглашал его в ряду других министров для обсуждения экономического положения. Говорили о проекте нового импортного тарифа, о давно назревшем снижении экспортных пошлин и сокращении списка квотируемых товаров. И вот теперь он перешел в другой лагерь.

Вот уж воистину, чужая душа – потемки. Впрочем, если не оправдать, то понять его можно. Здесь, на нашей стороне, немало молодых, умных, образованных специалистов. Неизвестно, как сложится дальнейшая судьба, может, он и останется если не на седьмом, так на четвертом месте. А там, у Руцкого, у Хасбулатова, со специалистами ой как не густо. Причем победа их сейчас весьма вероятна. Так кто же, как не он, Глазьев, лучше других подойдет на роль премьера? Хотел бы ошибиться, но, к сожалению, не исключаю, что именно такой немудреный ход мыслей увел его на другую сторону баррикады, а затем, после декабрьских выборов 1993 года, превратил в одного из лидеров коммунонационалистического блока в Думе…

Кроме С.Глазьева, все министры продолжают нормально работать. Контроль за федеральными системами сохранен. Оперативный штаб правительства заседает ежедневно два раза – утром и вечером. Общая картина развития ситуации в первые дни достаточно благоприятна. Указы Руцкого производят скорее комичное впечатление. Попытки вновь назначенных министров "рукой водить" малоэффективны. После дня колебаний подавляющее большинство местных администраций демонстрирует лояльность правительству Общество в целом воспринимает происходящее без энтузиазма, с определенной тревогой, но и с пониманием. Теперь нужно развивать успех, главное – втягивать оппозицию в процесс новых выборов. К сожалению, спустя несколько дней ясно: ощущение относительного спокойствия – всего лишь кажущееся. Положение начинает быстро осложняться. Белый дом не занят, сохранен как мощный центр оппозиции, и она с максимальной энергией начинает осуществлять свой сценарий. Непрерывными и нарастающими по масштабу провокациями пытается дестабилизировать обстановку, явно ведя дело к крови.

В Белом доме – большое количество оружия. Его раздают щедро, кому попало, но прежде всего, конечно, стягивающимся сюда с разных концов страны боевикам. И вот наконец желанная цель отчасти достигнута, первая кровь пролита. Попытка захвата штаба Объединенных вооруженных сил на Ленинградском проспекте. Двое убитых и раненые.

Правительство принимает контрмеры, усиливает оцепление вокруг Белого дома, подтягивает дополнительные силы ОМОНа и милиции. Но вынужденная днем и ночью мокнуть под дождем в оцеплении милиция – прекрасный объект для работы агитаторов оппозиции и для провокаций. Теперь правительство – в положении обороняющейся стороны, ему приходится менять войска, обеспечивать порядок. Возможность активными действиями переломить ситуацию в свою пользу пока еще не созрела.

На заседаниях правительственного оперативного штаба заместитель министра внутренних дел докладывает, что его люди устали, оппозиция активно ведет среди них агитацию. Необходимы свежие силы. Представители Министерства безопасности, от которых в первую очередь ждем информацию о том, что происходит в Белом доме, о возможных провокациях, рассказывают, как вчера во столько-то часов и минут к кольцу оцепления подошли два агента иностранной разведки и что один из шведских дипломатов сказал дипломату французскому…

Оппозиция организует митинги, демонстрации.

Они не слишком многочисленны, но очень агрессивны.

Во вторник, 28 сентября, возникла идея: представителям президента и правительства провести на местах межрегиональные совещания глав администраций и председателей Советов. Ознакомиться с обстановкой, настроениями, ободрить, успокоить. Дать ориентиры. Мне достался Дальневосточный регион. 30 сентября вылетаю в Хабаровск.

На месте ощущение, что все ждут, чем закончится дело в Москве. Пока считают, что президент сильнее, и сохраняют по отношению к нему лояльность. Областные Советы вряд ли готовы ввязаться в решительное противостояние, они, скорее, нейтральны. Недавно избранный глава администрации Амурской области, присягнувший на верность Руцкому, кружит возле меня, заглядывает в лицо, говорит, что его оклеветали, клянется в верности.

В целом серьезной поддержки в регионах, на которую могло бы опереться парламентское большинство, нет. Вопреки повторяющемуся почти во всех комментариях утверждению о том, что исход противостояния решится в регионах, укрепляюсь в своем убеждении: в России судьба выборов и войн действительно решается в регионах, но судьба революций и переворотов – в столице. Залетев в Комсомольск-на-Амуре, побывал на оборонных предприятиях, расхлебывающих плоды недальновидной политики нынешнего года. 2 октября возвращаюсь в Москву. Здесь ситуация продолжает обостряться.

Соглашение о подключении Белому дому воды, электроэнергии и связи в обмен на сдачу находящегося там оружия парламентом сорвано. Но, как уже не раз бывало, сам факт достижения такого соглашения воодушевил оппозицию. Она воспринимает это опять-таки как признак слабости президентской стороны и наращивает требования. Попытки переговоров при посредничестве патриарха ни к чему не приводят. На Смоленском бульваре – баррикады.

Все равно не вижу иной разумной тактики, кроме той, которая избрана с самого начала: избегать провокаций, настаивать на выборах. Но заполненное вооруженными боевиками здание Верховного Совета похоже на заложенную в центре гигантскую мину, способную разрушить государство. Из отрывочных сведений складывается картина, что теперь именно боевики, а не официальные парламентские руководители – ключевая сила в Белом доме.

В воскресенье, 3 октября, утром – совещание у президента. Присутствуют В.Черномырдин, С.Филатов, В.Шумейко, О.Лобов, С.Шахрай, П.Грачев, В.Ёрин, еще несколько человек. Обсуждаем итоги посещения регионов, откуда многие только что вернулись. Разговор довольно спокойный. Примерное резюме: пока контроль над основными федеральными структурами сохранен, масштабных акций неповиновения, беспорядков в регионах не предвидится, региональные власти лояльны, выборы проведут. Ситуация в Москве конкретно не обсуждается. Информацией о том, что оппозиция именно на сегодня запланировала переход к активным действиям, Министерство безопасности или не владеет, или решило с президентом и правительством не делиться.

После совещания поехал к себе, на Старую площадь. За три дня отсутствия накопилась масса дел, хотел использовать воскресный день для разборки завала. На 15 часов была назначена встреча с профессором В.Стародубровским, которого незадолго перед этим попросил организовать работу по экспертизе принятых в нынешнем году федеральных программ с тем, чтобы вычленить из них принципиально важное. Во время нашей беседы, часов примерно в 16, позвонил Алексей Головков, в 1992 году – моя правая рука, руководитель аппарата правительства, а теперь – один из главных организаторов "Выбора России". Он взволнованно сообщил о крупных беспорядках в Москве, о прорыве оцепления, о разоружении части милиции, о начале штурма мэрии. Случилось то, чего так опасались. Оппозиции все же удалось перевести ситуацию противостояния в открытую борьбу, в силовое русло. Значит, время политических маневров кончилось. Теперь все решат собранность, организованность, воля к действию, натиск. Сполохи новой гражданской войны, казалось, уже лизали небо над столицей России.

Позвонил В.Брагин, председатель телерадиокомпании "Останкино", сказал, что, по его сведениям, колонна грузовиков и автобусов с боевиками направилась от Белого дома к телецентру. Просит организовать оборону.

На этот раз моя сфера в правительстве – только экономика. Находящиеся в моем распоряжении вооруженные силы – три охранника, работавшие со мной еще во время премьерства. Четвертый, только что назначенный их новый начальник, уже с середины дня провалился как сквозь землю. Сообразить нетрудно: сегодня даже приказы прямых начальников если и будут выполняться, то в лучшем случае как в замедленной киносъемке.

А между тем телефон буквально раскалился. От меня требуют действий, помощи, защиты. Звоню В.Ерину, передаю просьбу Брагина о поддержке. Виктор Федорович заверяет, что команда уже дана, силы направлены, все будет в порядке. Связываюсь с президентом, спрашиваю, готов ли указ о чрезвычайном положении. Президент отвечает – готовится, над текстом работает Сергей Шахрай.

Снова в телефонной трубке тревожный голос Брагина: где же обещанное подкрепление, тех сил, что имеются, явно недостаточно. Выходит на связь О.Попцов, президент Российской телерадиокомпании: "Сейчас возьмутся и за нас, а здесь, возле Белорусского и на Шаболовке, вообще никакой защиты…"

Чтобы иметь независимый канал информации, нахожу Александра Долгалева, одного из руководителей организации защитников Белого дома "Август-91". Его ребята традиционно располагают сведениями обо всем происходящем в Москве. Прошу срочно собрать людей и регулярно, раз в полчаса, докладывать о развитии ситуации.

Из данных, которые теперь начинают поступать по разным каналам, складывается тяжелая картина. Усилия министра внутренних дел, явно пытающегося сделать все возможное, пока не дают ощутимых результатов. Мэрия сдана, ОМОН деморализован, милиции в городе не видно. Боевики оппозиции действуют нахраписто и решительно, все увереннее овладевая ситуацией.

Приходит информация, что началась атака на здание Министерства обороны. Не могу дозвониться до Грачева, связываюсь с его первым заместителем А.Кокошиным. Общее ощущение хаоса и нерешительности только усиливается. Прекрасно пони маю, насколько трудно в сложившейся ситуации задействовать армию. На протяжении последних лет мы много раз повторяли, что армия вне политики, ее нельзя привлекать для решения внутриполитических конфликтов. Это стало в некотором смысле символом веры, убедительно подтвержденным в августе 1991 года. Никто из нас никогда и не обсуждал возможность использовать армию во внутриполитической борьбе. При любых, самых крайних вариантах мог дискутироваться только вопрос о привлечении внутренних войск, милиции, управления охраны. Однако развитие событий 3-го числа показало, что деморализованная милиция и внутренние войска не способны отстоять порядок в Москве, а вооруженные отряды, выставленные оппозицией, вот-вот проложат дорогу к власти в России безответственным и опасным экстремистам. Необходимость срочно поднять армейские части стала очевидной.

Но дойдут ли теперь приказы, будут ли они выполнены, не получится ли, как в августе 1991 года, что армейская машина просто откажется сдвинуться с места, будут лишь рапорты и показная активность?

Уверенно ответить на такой вопрос не мог тогда никто, думаю, включая министра обороны и президента.

Оппозиция метко выбрала точку главного удара. Ее лидеры правильно оценили потенциал телевидения, самого мощного в складывающейся обстановке средства воздействия на ситуацию. Захват "Останкино", обращение Руцкого с телеэкрана создали бы атмосферу, в которой колеблющиеся и в Москве, и в регионах могли поспешить присягнуть победителю. И от всего страшного, что могло произойти вслед за этим, Россию отделяла лишь горстка бойцов "Витязя".

И вот телеэкран "Останкино" гаснет. Значит, дела совсем плохи…

На 19.30 Черномырдин назначил заседание правительства. Но оно почему-то никак не начнется. Министры переминаются с ноги на ногу около дверей малого зала на пятом этаже, вполголоса обмениваются информацией. Или слухами? Говорят, что вроде бы занят Дом радио возле Смоленской площади. И еще – что-то у Министерства связи захватили. И какой-то объект Министерства топлива и энергетики.

Невольно в памяти возникает знакомая по мемуарам атмосфера последнего заседания Временного правительства. Вспомнил Владимира Набокова: "В зале находились все министры, за исключением Н.М.Кишкина… Министры группировались кучками, одни ходили взад и вперед по залу, другие стояли у окна, – С.Н.Третьяков сел рядом со мной и стал с негодованием говорить, что Керенский их бросил и предал, что положение безнадежное. Другие говорили, что стоит только "продержаться" 48 часов – и подоспеют идущие к Петербургу верные правительству войска". Вечером 3 октября на Старой площади было нечто очень похожее.

Больше всего удивился сообщению о захвате Государственного таможенного комитета. Подумал: это зачем? Только позже узнал о "Списке Руцкого". Именно на таможенников он возлагал задачу задержать на границе членов правительства, которые, по его представлению, конечно же, должны были вот-вот ринуться за рубеж. Арестовать и немедленно доставить на суд и расправу в Белый дом. Впрочем, хотя список, начиная с председателя Совета Министров, был весьма обширным и включал в себя многих заметных деятелей, фамилии президента, министре обороны и моя в нем не значились. Видимо, эту троицу везти далеко не предполагалось.

Кажется, заседание еще так и не началось, когда на экране телевизора появился Юрий Лужков. Призвал москвичей к порядку и спокойствию. По-моему, сказал совершенно не то, что требовала ситуация. Кто, собственно говоря, должен соблюдать порядок и спокойствие? Боевики, продолжающие штурм телецентра? Или граждане России, у которых в эту ночь вновь похищают свободу? К порядку и спокойствию можно было бы призывать, будучи уверенными, что верные президенту войска есть и выполнят приказ. Ну а сейчас, когда в Москве решается судьба страны, посылать мужиков, как малых детишек, в постели было по меньшей мере нелепо. Наоборот, необходимо опереться на поддержку своего народа, уже дважды, в августе 1991-го и в апреле 1993-го, ясно показавшего, что он выбрал свободу.

20 часов. Штурм "Останкино" продолжается, боевики оппозиции захватывают новые объекты. Силы МВД деморализованы, армейские части на помощь не подходят. Оппозиции почти удалось убедить население в масштабности своего движения и в изоляции президента. Все это дезорганизует тех, кто готов прийти на помощь.

Принимаю решение о необходимости обратиться к москвичам за поддержкой. В первую очередь звоню Сергею Шойгу, председателю Комитета по чрезвычайным ситуациям. Знаю его по совместной работе. Он хорошо себя зарекомендовал в горячих точках – Осетии, Таджикистане, Молдове. Смелый, решительный человек, на которого можно положиться в такую минуту. Прошу доложить, какое оружие в подведомственной ему системе гражданской обороны имеется в районе Москвы, и, на случай крайней необходимости, срочно подготовить к выдаче 1000 автоматов с боезапасом. По голосу чувствую: переживает, прекрасно понимает огромную ответственность. Вместе с тем ясно, что поручение правительства выполнит.

Связываюсь с Виктором Ериным. Говорю: если не призовем народ, дело кончится плохо. Он согласен, обещает помочь всем, чем сможет.

Звоню президенту, говорю, что считаю целесообразным обратиться за поддержкой к народу. Он тоже согласен.

Даю команду А.Долгалеву сосредоточить своих дружинников у Моссовета. Прошу бизнесменов, имеющих свои охранные структуры, по мере сил поддержать обученными людьми.

Иду в кабинет премьера, В коридорах самого начальственного, обычно чинного пятого этажа суетятся растерянные работники аппарата. Один подскакивает ко мне, буквально кричит: "Вы же понимаете, что все кончено! В течение часа нас всех перережут! "

Виктор Степанович спокоен, держится хорошо. Просит на случай блокады здания правительства получить наличные в Центральном банке. Передаю это поручение первому заместителю министра финансов А.Вавилову, а сам информирую премьера, что отправляюсь на Российское телевидение, буду просить москвичей о поддержке, потом поеду к Моссовету. До отъезда успеваю в своем кабинете записать небольшое выступление для "Эхо Москвы", беру с собой Аркадия Мурашева, коллегу по "Выбору России", бывшего начальника московской милиции.

Москва пустая – ни милиции, ни войск, ни прохожих. В машине слушаем по радио победные реляции оппозиции: побеждаем, точнее, уже победили, теперь никаких компромиссов, Россия обойдется без президента, пришел последний час ельциноидов…

Подъезжаем к Российскому телевидению. Вход забаррикадирован. После долгих и настороженных переговоров моей охраны и охраны телевидения нас наконец пропускают. Попцов очень нервничает. После штурма "Останкино" ждет нападения боевиков. Не может понять, почему не присылают солдат для защиты. Ведь здесь больше нескольких минут не продержаться. Пока разговариваем, проходит информация, что занято здание ИТАР-ТАСС.

Еще раз связываюсь с Ериным, прошу хоть как-то прикрыть Российское телевидение. Теперь и сам вижу, что обороны никакой. Обещает помочь.

Уже перед объективом телекамеры попросил на минутку оставить меня в студии одного. Как-то вдруг схлынула горячка и навалилась на душу тревога за тех, кого вот сейчас позову из тихих квартир на московские улицы. Нетрудно понять, какую страшную ответственность за их жизни беру на себя. И все же выхода нет. Много раз перечитывая документы и мемуары о 1917 годе, ловил себя на мысли о том, что не понимаю, как могли десятки тысяч интеллигентных, честнейших петербуржцев, в том числе многие офицеры, так легко позволить захватить власть не слишком большой группе экстремистов? Почему все ждали спасения от кого-то другого: от Временного правительства, Керенского, Корнилова, Краснова? Чем все это кончилось, известно. Наверное, эта мысль – главное, что перевешивает все сомнения и колебания. И потому выступаю без колебаний, с сознанием полной своей правоты.

После телеобращения едем к Моссовету. Еще недавно, проезжал мимо, видели у подъезда маленькую кучку дружинников. Теперь набухающими людскими ручейками, а вскоре и потоками сверху от Пушкинской, снизу от гостиницы "Москва" площадь заполняется народом. Вот они – здесь! И уже строят баррикады, разжигают костры. Знают, что происходит в городе, только что видели на экранах телевизоров бой у "Останкино". Костерят власть, демократов, наверное – и меня, ругают за то, что не сумели, не подвергая людей опасности, не отрывая их от семьи и тепла, сами справиться с подонками. Справедливо ругают. Но идут и идут к Моссовету. Да, они готовы потом разбираться, кто в чем виноват, кто чего не сделал или сделал не так, как надо. А сейчас идут, безоружные, прикрыть собой будущее страны, своих детей. Не дать авантюристам опять прорваться к власти.

Офицерские десятки, готовые в случае нужды взять оружие в руки, уже строятся возле памятника Юрию Долгорукому. Но это – на крайний случай. Крепко надеюсь, что оружие не понадобится. Толпа напоминает ту, в которой стоял в августе 1991 года, заслоняя Белый дом. Те же глаза. Добрые, интеллигентные лица. Но, пожалуй, настроение еще более суровое, напряженное. Где-то среди них мой отец, брат, племянник. Наверняка знаю, здесь множество друзей, соратников, однокашников.

Выступаю перед собравшимися, сообщаю, что от "Останкино" боевики отброшены. Призываю оставаться на месте не рассредотачиваясь, начать формирование дружин, быть готовыми при необходимости поддержать верные президенту силы.

Главный вход в Моссовет закрыт. С трудом, в обход, перелезая через баррикады, пробираемся в здание. Еще недавно его частично контролировала оппозиция. Группа депутатов Моссовета пыталась организовать здесь один из ее штабов, но теперь здание очищено людьми Ю.Лужкова. Сам он оживлен, возбужден, даже весел. Прошу Мурашева наладить связь между нашими дружинниками и милицией. Созваниваюсь с В.Черномырдиным, рассказываю об обстановке в центре столицы, спрашиваю, что известно о подходе войск. В целом картина неопределенно-тягучая, но порыв оппозиции, кажется, начинает выдыхаться.

Еще раз выступаю у Моссовета и на машине – к Спасской башне. Там еще одно место сбора. Из окна машины вижу, как пробудилась, преобразилась Москва. Множество народа, полыхают костры, кое-где звучат песни, видны шеренги дружин. Собравшись вместе, люди ощутили свою силу, почувствовали уверенность.

У Спасской башни на Красной площади, где люди собрались по своей собственной инициативе, настроение более тревожное, плохо с организацией. Ко мне подходит военный, представляется полковником в отставке, просит указаний, помощи. Там, у Моссовета, – сплочение. Здесь – пожалуй, наше уязвимое место.

…У меня в кабинете А.Чубайс, Б.Салтыков, Э.Памфилова, С.Васильев, А.Улюкаев и многие другие. Жадно расспрашиваю их, какие новости, что произошло в мое отсутствие. Информации до обидного мало. Прошу министров отправиться на митинги, выступить, поддержать боевое настроение москвичей. Вообще, одна такая ночь может выявить людей лучше, чем долгие годы. Кое-кто из наших неожиданно впал в панику, сбежал. Но остальные вели себя спокойно и даже мужественно. Например, Василий Васильевич Барчук, председатель правления Пенсионного фонда, немолодой, с больным сердцем. В вечер, когда замолкло "Останкино", примчался ко мне с дачи, в свитере, готовый сделать все, что необходимо.

Около полуночи ситуация в городе наконец начала меняться. Иллюзия, что речь идет о восстании против вражеского, не имеющего поддержки режима, развеялась. Сторонники президента выходят из состояния оцепенения и растерянности. К этому времени абсолютно уверен, что власть в России в руки анпиловцев и баркашовцев не отдадим. Даже если к утру руководству МВД не удастся привести в порядок свои силы, а армия останется пассивной. Тогда раздадим оружие дружинникам и будем действовать сами. В том, что сможем это сделать, сомнений нет.

Вспомнилось место из мемуаров Ф.Раскольникова "Кронштадт и Питер в 1917 году": "Если бы Временное правительство нашло в себе достаточно решимости, то путем установки пары батарей на берегу морского канала ничего не стоило бы преградить кронштадтцам путь в устье Невы… Но, к счастью, эта мысль не пришла в голову никому из членов правительства Керенского, в силу его панической растерянности".

Около двух ночи. Говорим по телефону с Борисом Ельциным. Голос у него усталый, даже охрипший, но гораздо более уверенный, чем раньше: войска будут! Двинулись! Идут к Москве!

Догадываюсь, что ему недешево стоило добиться такого поворота событий. Говорю, что, по моему мнению, президенту надо бы встретиться с военными, даже еще до вступления их подразделений в Москву. Они должны видеть его и лично от него получить приказ. В противном случае остается риск, что армия так и не начнет действовать. Победа все равно будет наша, но прольется больше крови.

В половине шестого утра президент перезвонил, сказал, что эту мою просьбу он выполнил.

Тем, кто не пережил вечер третьего октября, не видел нависшей над страной страшной опасности, не звал людей на площадь, непросто понять мои чувства, когда раздался первый танковый выстрел по Белому дому. Как ни парадоксально, первое, что я испытал, было огромное облегчение: не придется раздавать оружие поверившим мне людям, посылать их в бой.

5 октября. Порядок в Москве восстановлен, регионы демонстрируют подчеркнутую лояльность, угрозы гражданской войны больше нет. Но политические проблемы, конечно же, не решены, кое в чем они даже усугубились.

Трансляция

С начала С конца

Не обновлять Обновлять

Позже многие сторонники Верховного Совета назовут переназначения силовиков ошибкой, побудившей отставленных министров однозначно занять сторону Ельцина. Несмотря на приказ новым руководителям проследовать в свои министерства для начала рабочей деятельности, естественно, реализовать это на практике не удалось. События между тем приобретали необратимый оборот, что в конечном итоге приведет к трагической развязке 3-4 октября. Но все это будет потом... «Газета.Ru» завершает ретро-онлайн событий, разворачивавшихся в Москве 21 сентября 1993 года, когда президент страны Ельцин своим указом 1400 фактически дал старт важнейшему процессу в новейшей российской истории, который одни назовут «антиконституционным переворотом», а другие — «октябрьским путчем».

Руцкой вступает в исполнение обязанностей президента России и отменяет Указ № 1400 как антиконституционный. Одновременно производятся перестановки в ключевых силовых ведомствах. Верховный Совет постановляет заменить и. о. министра безопасности Николая Голушко и Виктора Баранникова, министра обороны Павла Грачева на Владислава Ачалова, а главу МВД Виктора Ерина на Андрея Дунаева.

Верховный Совет принимает постановление о прекращении полномочий Ельцина с 20:00 21 сентября 1993 года «в связи с грубейшим нарушением конституции».

Открывается экстренная сессия Верховного Совета. Участники заседания устали и напряжены.

Хасбулатов готовит конспект выступления на Верховном Совете. Ему сообщают, что кворум для сессии собрался. Их Еревана прилетела делегация межпарламентской ассамблеи СНГ, которую председатель ВС направлял для зондирования по урегулированию Карабахского конфликта.

В самый разгар событий Хасбулатов находит время для научной работы.

«23:30. Дописал заключение к монографии «Мировая экономика», — указывает он в своем дневнике.

Активные сторонники Верховного Совета Виктор Анпилов, Илья Константинов и Альберт Макашов.

А что же происходит в последние часы 21 сентября в лагере Ельцина? Семья напряжена, а сам Борис Николаевич отдыхает после тяжелого трудового дня. Все действия уже предприняты — остается следить за противниками и ждать развития ситуации.

Лидер парламентариев Хасбулатов уезжает домой на улицу Щусева, чтобы забрать одежду. Запись об этом он оставляет в своем дневнике.

«У нас нет сомнений в том, что президент Российской Федерации действовал с прямым умыслом и с достаточно определенной целью по захвату власти, законодательных и иных органов, по отмене действия конституции и иных законов. Еще в марте 1993 года президент делал подобную попытку, когда с телеэкрана объявил об особом порядке управления страной, по сути дела, прообразе Указа № 1400. Но тогда, в марте, президент не осмелился ввести в действие этот Указ, он не был опубликован в СМИ. Президент отложил его введение до сентября 1993 года», — писал в своей книге «Война за Россию. Быть хорошим президентом» активный участник событий Виктор Илюхин.

После роспуска Верховного Совета и Съезда народных депутатов он был назначен специальным прокурором по постановлению парламента. Илюхин возбудил уголовное дело «по факту антиконституционных попыток прекращения деятельности Съезда народных депутатов, Верховного Совета и законно избранных судебных органов».

Москвичи все прибывают и прибывают. Скоро народа становится слишком много. Чтобы ориентироваться в темноте, зажигают факелы.

Защитники Верховного Совета начинают строить баррикады и прочие препятствия у Белого дома. Практически всем понятно, что мирного исхода у конфликта не будет.

Начальник Департамента охраны Верховного совета Александр Бовт получает приказ от Хасбулатова усилить караулы у Белого дома.

Начинается реализация плана реакции на события, разработанного 16 сентября на встрече Ельцина с силовиками в Завидово. Военнослужащими ВВ и милиционерами поочередно блокируются дом московского правительства на Новом Арбате (через несколько дней он станет одной из главных площадок противостояния), парламентский центр на Цветном бульваре и гараж Верховного Совета на Звенигородском шоссе. Во всех зданиях отключают связь.

Слово Хасбулатову: «Правдой является то, что именно Верховному Совету навязывалась конфронтация. Правдой является то, что председатель ВС страдал более всех от этой конфронтации. Правда и то, что если бы председатели палат, члены призидиума вместо того, чтобы заниматься склоками и интригами, вместе с ним попробовали бы активно повлиять на Кремль, возможно, трагедии не случилось бы. Меня постоянно травили, обвиняли в том, что якобы структура ВС, его аппарат «построены под председателя» — но не председатель же их «строил»? И не по моей инициативе они строились».

Министр связи Владимир Булгак принимает решение занять сторону Ельцина. Дом Советов отключают от междугородной связи. Центральные каналы по очереди объявляют о поддержке действий президента.

Хасбулатов на совещании народных депутатов обращается к Советам всех уровней с требованием немедленного созыва сессий. Цель инициативы - дать оценку «перевороту» и потребовать восстановления конституционного порядка.

За Ельцина - не менее разнородная демократическая общественность. Даже привычный критик президента Валерия Новодворская высказывается в его поддержку. Многие известные артисты тоже на стороне Ельцина. Политически активная сегодня Лия Ахеджакова - и 25 лет назад была в первых рядах.

«Решается судьба нашей несчастной России! - скажет она в эти дни, довершая образ театральной мимикой. - Родина в опасности, не спите! Нам грозят страшные вещи, опять придут коммунисты!»

На месте событий звучат призывы к всеобщей забастовке и неповиновению. Представители разных структур делают громкие заявления.

«Своим указом от 21 сентября президент России Борис Ельцин поставил себя вне закона, фактически совершив государственный переворот», — объявляет тереховский «Союз офицеров».

У Белого дома начинают собираться люди. Проходят стихийные митинги. Политический окрас пришедших поддержать Верховный Совет - необычайно пестрый. Здесь и коммунисты (умеренные и радикальные), и ветераны Афганистана, и националисты. Ненависть к Ельцину в эти дни объединила приверженцев противоположных, казалось бы, взглядов.

Необычный союз левых и правых подметят их противники. С легкой руки кого-то из либерал-демократов сторонникам Верховного Совета дают прозвище - «красно-коричневые».

После телеобращения Ельцина начальник ГУВД Панкратов заявляет о том, что «бардак в стране затянулся и пора наводить порядок». Большинство милицейских командиров также одобряют действия Ельцина.

Присутствующий на заседании президиума председатель Конституционного суда Валерий Зорькин делает заявление: Ельцин нарушил конституцию и должен быть снят с должности.

«Указ Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» от 21 сентября 1993 года № 1400 и его Обращение к гражданам России 21 сентября 1993 года не соответствуют части второй статьи 1, части второй статьи 2, статье 3, части второй статьи 4, частям первой и третьей статьи 104, части третьей пункта 11 статьи 1215, статье 1216, части второй статьи 1218, статьям 1651, 177 Конституции Российской Федерации и служат основанием для отрешения Президента Российской Федерации Б.Н.Ельцина от должности или приведения в действие иных специальных механизмов его ответственности в порядке статьи 12110 или 1216 Конституции Российской Федерации», — сообщается в заключении КС за подписью Зорькина.

«Статья 1216 предписывала прекращение полномочий Ельцина немедленно, так как он распустил Съезд и Верховный Совет, но механизма реализации она не давала. Очевидно, получалось, что далее должна была действовать другая статья конституции, в соответствии с которой вице-президент, в случае отсутствия президента, должен выполнять его функции. В целом все было понятно, но надо было написать текст соответствующих постановлений, об отрешении от должности Ельцина и о вступлении Руцкого в должность президента, чем я вместе с коллегами и занимался», — отмечал в своей книге «Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента» народный депутат Сергей Полозков.

Этим же постановлением на 22 сентября созывается внеочередная сессия Верховного Совета с повесткой дня «О государственном перевороте в Российской Федерации».

Вот о чем гласила статья 121-6 конституции:

«Полномочия президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно».

Wikimedia

Президиум Верховного Совета принял постановление № 5779-I «О немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина». Документ предписывал на основании статей 121-6 и 121-11 конституции считать полномочия президента Ельцина прекращенными с момента подписания Указа № 1400 и признать, что вице-президент Руцкой приступил к исполнению полномочий президента с момента подписания этого указа. Президиум постановил, что Указ № 1400 в соответствии с частью второй статьи 1218 конституции не подлежит исполнению.

Ельцин объявляет телезрителям о принятом Указе «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Президент прекращает деятельность Съезда народных депутатов и Верховного Совета и назначает выборы Федерального Собрания на 12 декабря. Таким образом, появляются новые органы законодательной власти — Совет Федерации и Государственная Дума. Ельцин переподчиняет Центробанк правительству, приостанавливает действие конституции РСФСР и работу Конституционного суда. Генеральный прокурор переподчинен президенту. «В российский парламент должны прийти люди более компетентные, более культурные, более демократичные, — подытоживает Ельцин. - Верю, что в России такие люди есть. Верю, что мы с вами их найдем и наберем».

«Наступило время самых серьезных решений», — говорит Ельцин и делает многозначительную паузу. Смотрит прямо в объектив камеры. Хорошо видно, как берет в руки листки.

Следует жесткая критика в адрес оппонентов - «группы лиц», по выражению президента, «захвативших власть в Верховном Совете». Они превратили его в штаб непримиримой оппозиции, горячится Ельцин, и подталкивают Россию к пропасти.

«Уважаемые сограждане! - вновь обращается президент к россиянам, делая траурное лицо. - Единственным способом преодоления паралича государственной власти в Российской Федерации является ее коренное обновление на основе принципов народовластия и конституционности. Действующая конституция не позволяет это сделать. Она также не предусматривает процедуры принятия новой конституции, в которой был бы предусмотрен достойный выход из кризиса государственности. Будучи гарантом безопасности нашего государства, я обязан предложить выход из этого тупика, обязан разорвать этот губительный порочный круг».

После этих слов президент берет в правую руку чашку и делает глоток.

«В мой адрес идут потоком требования со всех концов нашей страны, — продолжает Ельцин. - Остановить опасное развитие событий, прекратить издевательство над народовластием. Уже более года предпринимаются попытки найти компромисс с депутатским корпусом, с Верховным Советом. Россияне хорошо знают, сколько шагов навстречу делалось с моей стороны на последних съездах и между ними. Но даже если о чем-то удавалось договориться, через короткое время следовал категорический отказ выполнять взятое на себя обязательство».

Кульминация дня! Подтянутый, сосредоточенный и очень серьезный Ельцин с идеально уложенной прической появляется в кадре на фоне российского флага (средняя полоса тогда еще была не синей, как сегодня, а голубой).

«Уважаемые сограждане! - начал президент. - Я обращаюсь к вам в один из самых сложных и ответственных моментов. Накануне событий чрезвычайной важности. В последние месяцы Россия переживает глубокий кризис государственности. В бесплодную и бессмысленную борьбу на уничтожение втянуты буквально все государственные институты и политические деятели. Прямое следствие этого - снижение государственной власти в целом. Уверен, все граждане России убедились: в таких условиях нельзя не только вести труднейшие реформы, но и поддерживать элементарный порядок. Нужно сказать прямо: если не положить конец политическому противоборству в российской власти, если не восстановить нормальный ритм ее работы, — не удержать контроль за ситуацией, не сохранить наше государство, не сохранить мир в России».

Теперь текст Указа № 1400 доставлен членам президиума Верховного Совета. Хасбулатов послал офицера связи на три буквы. После возвращения в Кремль фельдъегерь доложил об инциденте. Семенченко приказал ему «написать подробный рапорт и не забыть цитаты». В Белом доме включают телевизоры. Все ждут обращения Ельцина к нации, о котором Хасбулатову и Руцкому известно с утра. Оба прекрасно осведомлены о грядущем выступлении президента. Паники в рядах оппозиции нет. Ее вожди полны решимости идти до конца. Ситуация накаляется.

Текст Указа №1400 передан послу США Томасу Пикерингу. Тот немедленно докладывает о происходящем Биллу Клинтону. Президент сразу же звонит Ельцину и выражает коллеге полную поддержку. Такое же заявление Клинтон делает публично. Итак, Америка - за Ельцина.

Первый заместитель председателя правительства Егор Гайдар проводит совещание с другими замами Анатолием Чубайсом, Сергеем Шахраем, Владимиром Шумейко, Юрием Яровым и министром иностранных дел Андреем Козыревым. Демократы договариваются о действиях по реализации Указа №1400, который должен быть обнародован в самое ближайшее время. Среди первоочередных мер - лишить лидеров Верховного Совета прямого выхода в прямой эфир, организовать блокаду Белого дома, подавлять любые проявление неповиновения в региональных органах исполнительной власти. План поддерживает премьер-министр Виктор Черномырдин.

gaidarforum.ru

Начальник ГУВД Владимир Панкратов собрал руководящий состав своего управления. Сообщает обстановку. Милиционеры понимают, что скоро, возможно, потребуются решительные действия. Кровопролития, конечно, никто не хочет.

Собственно, вот так выглядит текст Указа 1400.

Руководитель президентского секретариата Валерий Семенченко вызывает офицеров фельдсвязи и раздает им запечатанные пакеты. Фельдъегери начинают разводить Указ по редакциям основных газет и телеграфных агентств. Пакеты вручают адресатам лично и под расписку.

Тот жаркий период был необычайно богат на громкие заявления. Теперь очередь Руцкого объяснить, как он понимает сложившуюся ситуацию.

«В чем суть происходящих событий? Диктат коммунистической партии, существовавший в нашей стране до августа 1991 года, нынешняя партия власти пытается заменить на диктат на два порядка выше - на диктат демократов. Идеология точно такая же: кто не с нами, тот против нас. Таким образом, в обществе создается фундаментальный раскол», — заключил Руцкой на своей пресс-конференции.

Свою позицию по конфликтному вопросу Хасбулатов выразил еще в августовском телевыступлении.

«Верховный Совет конечно же за приватизацию, конечно же за реформы, — читал он по бумажке. - Именно Верховный Совет и принял еще в прошлом году специальный закон, регулирующий весь этот процесс. Но дело в том, что парламенту должна быть представлена программа приватизации и соответствующий проект закона, подготовленный правительством. Ничего этого нет. Приватизация идет хаотически. Заводы попадают в руки мошенников, мафиозных структур и разных заезжих дельцов. А народ, естественно, пока только теряет».

Понимая историческую значимость текущего момента, Хасбулатов необычайно активен. Еще утром он поочередно встретился с председателем Конституционного суда Валерием Зорькиным, начальником аналитического центра ВС Вячеславом Ачаловым и Александром Руцким. В ходе еще одной встречи Хасбулатов поинтересовался у заместителя министра обороны Михаила Колесникова политическими настроениями среди высокопоставленных военных.

На заседании президиума принято решение об организации обороны Дома Советов и создании штаба обороны, а также утверждены обращения «К народам России, СНГ, мирового сообщества», к народным депутатам Советов всех уровней, военнослужащим Российской армии, сотрудникам Министерства безопасности и Министерства внутренних дел, всем гражданам России с призывом «пресечь государственный переворот, спровоцированный Ельциным и его окружением».

Вызванные Хасбулатовым министр обороны Грачев и глава МВД Ерин в Белый дом не явились. С Ельциным и Черномырдиным связаться тоже не удается. Хасбулатов решает: президент и премьер-министр намеренно его избегают.

Еще утром все депутаты были вызваны в Белый дом на это время. Начинается экстренное заседание президиума Верховного Совета. Хасбулатов заявляет о критической ситуации в стране и предупреждает депутатов о возможности «любых событий». Председатель ВС призывает сторонников «встать на пути антиконституционного переворота».

Согласно Коржакову, подготовка Указа № 1400 началась за несколько месяцев до легендарного выдеовыступления Ельцина. Вот как рассказывает о ходе обсуждений документа сам очевидец в своих мемуарах. «Знаменитый Указ 1400 о роспуске Верховного Совета, а точнее — только проект этого документа, впервые обсуждали в Огареве. Туда Борис Николаевич пригласил Козырева, Грачева, Ерина, Черномырдина и Голушко. Мы с Барсуковым на совещание не пошли, а сидели в соседней комнате, готовые в любой момент войти и поддержать Ельцина.

Указ одобрили все. Спорили лишь о дате роспуска. Хотели 19 сентября распустить парламент, но, подумав, решили это сделать на день раньше, 18-го. Все-таки воскресенье, и в Белом доме никого не должно было быть. Надеялись без осложнений перекрыть входы в здание и не пустить депутатов на работу.

Указ никому не показался ни антиконституционным, ни экстремистским. Верховный Совет сам сделал столько антиконституционных шагов, что противостояние с президентом достигло апогея. Конфликт затягивался, иного выхода из него не видели. Жизнь граждан не улучшалась, а законодательная власть только и делала, что конфликтовала с исполнительной. К тому же Конституция явно устарела и не соответствовала изменившимся отношениям в обществе».

Начинается запись видеообращения Ельцина. В студии помощники президента, сотрудники охраны и телевизионщики. «Президент придавал особое значение своему обращению к народу и много работал над ним, стараясь сделать его более энергичным, — вспоминал в своих мемуарах тогдашний пресс-секретарь президента Вячеслав Костиков. — Он неоднократно на этапе подготовки просматривал и правил его. Окончательный текст был рассчитан на 15 минут. Всего 15 минут! Но по мере того как на экранах телевизоров бежали эти минуты, миллионы россиян начинали осознавать, что они живут «в другой стране», при новой власти. С эпохой коммунистических Советов было покончено». Созерцание себя в интерьере Хасбулатова, видимо, не пришлось по нраву Борису Николаевичу. Локоть его сделал как бы неловкое движение, от которого Руслан Имранович резко выпал из наблюдаемого в зеркале пространства». Больше политики в бане вместе не парились, констатировал Коржаков. И с какого-то момента Ельцин начал сильно раздражаться от одного только упоминания фамилии своего оппонента.

Глубину противоречий между законодательной и исполнительной ветвями власти дополнительно усиливала взаимная неприязнь первых лиц - Ельцина и Хасбулатова. Как указывает Коржаков, «историческое противостояние президента и Верховного Совета спровоцировал малозначительный эпизод, после которого личные отношения Ельцина и Хасбулатова безнадежно испортились». «Руслан Имранович иногда парился в сауне вместе с шефом, но однажды пригласил в эту узкую компанию своего массажиста. Он, видимо, почувствовал себя на равных с Ельциным, оттого и позволил роковую бестактность. Борис Николаевич присутствие массажиста вытерпел, но я уже знал — самого Хасбулатова он долго терпеть не станет», — делился воспоминаниями Коржаков.

1993 год. Президент РФ Борис Ельцин и Виктор Черномырдин беседуют в президиуме Всероссийского совещания по проблемам борьбы с организованной преступностью и коррупциейРаскол произошел из-за разного взгляда на проведение экономических реформ. Лагерь президента настаивал на немедленной реализации инициатив, в то время как их противники призывали не спешить, предостерегали реформаторов от ошибок. Объектом споров стала конституция России, которая, по мнению ельцинистов, тормозила перемены. Глава государства испытывал дискомфорт из-за ограниченности своих полномочий. Главным препятствием на пути к дальнейшей демократизации общества (а также усиления собственной власти) Ельцин и его сторонники считали Верховный Совет, а конкретно - его руководство.

Во второй половине сентября 1993-го достиг своего апогея конституционный кризис, развивавшийся в стране с декабря прошлого года. Несмотря на распад СССР, переформатирование политических институтов власти состоялось еще не в полной мере. Из-за причудливого симбиоза пережитков советской системы и новых импульсов демократии в стране фактически оформилось двоевластие. В открытое противостояние с президентом России Борисом Ельциным вступил председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов. «Газета.Ru» начинает онлайн драматичных событий 25-летней давности, которые навсегда изменили ход истории.

ПРИОСТАНОВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КОМПАРТИИ РСФСР

Действующая на территории РСФСР и не зарегистрированная в установленном порядке Коммунистическая партия РСФСР поддержала так называемый Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР, совершивший государственный переворот и насильственно отстранивший от должности Президента СССР. В ряде регионов РСФСР при непосредственном участии республиканских, краевых и областных органов Компартии РСФСР созданы чрезвычайные комитеты (комиссии), что является грубым нарушением Закона СССР "Об общественных объединениях".

Органы Компартии РСФСР в республиках, краях и областях неоднократно вопреки Конституции РСФСР вмешивались в судебную деятельность, препятствуют исполнению Указа Президента РСФСР от 20 июля 1991 г. "О прекращении деятельности организационных структур политических партий и массовых общественных движений в государственных органах, учреждениях и организациях РСФСР".

На основании изложенного п о с т а н о в л я ю:

1. Министерству внутренних дел РСФСР и Прокуратуре РСФСР провести расследование фактов антиконституционной деятельности органов Коммунистической партии РСФСР. Соответствующие материалы направить на рассмотрение судебных органов. (Предписание Министерству внутренних дел о проведении расследования не соответствует Конституции Российской Федерации - постановление

Конституционного Суда Российской Федерации от 30.11.92 г. N 9-П)

2. До окончательного разрешения в судебном порядке вопроса о неконституционности действий Компартии РСФСР приостановить деятельность органов и организаций Коммунистической партии РСФСР.

3. Министерству внутренних дел РСФСР обеспечить сохранность

имущества и денежных средств органов и организаций Компартии РСФСР до принятия окончательного решения судебными органами.

4. Центральному банку РСФСР обеспечить приостановление до особого распоряжения операций по расходованию средств со счетов органов и организаций Компартии РСФСР.

Из указа президента РСФСР “О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР” от 23 августа 1991 г.

НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ ПАРТИЙНОГО ИМУЩЕСТВА

В связи с роспуском ЦК КПСС и приостановлением деятельности

Коммунистической партии РСФСР п о с т а н о в л я ю:

1. Объявить государственной собственностью РСФСР все принадлежащее КПСС и Коммунистической партии РСФСР недвижимое и движимое имущество, включая денежные средства в рублях и иностранной валюте, помещенные в банках, страховых, акционерных обществах, совместных предприятиях и иных учреждениях и организациях, расположенных на территории РСФСР и за границей.

Средства КПСС, находящиеся за границей, распределяются по соглашению между республиками после подписания ими Союзного договора.

(Пункт не соответствует Конституции Российской Федерации применительно к той части имущества, собственником которой являлась КПСС, а также к той части имущества, которая на момент издания Указа фактически находилась во владении, пользовании и распоряжении органов и организаций КПСС и КП РСФСР, но собственник

которой не был определен - постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.11.92 г. N 9-П)

2. Центральному банку РСФСР, Банку внешней торговли РСФСР и Минфину РСФСР в суточный срок взять на строгий учет все денежные средства в рублях и иностранной валюте КПСС и Коммунистической партии РСФСР, помещенные в Госбанке СССР, Внешэкономбанке СССР, Минфине СССР и других организациях и учреждениях СССР, расположенных на территории РСФСР, а также приостановить их использование до особого распоряжения Президента РСФСР или Председателя Совета Министров РСФСР.

Из указа президента РСФСР “Об имуществе КПСС и Коммунистической партии РСФСР” от 25 августа 1991 г.

ПРИОСТАНОВЛЕНИЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КПСС НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ СОЮЗА

В ночь с 18 на 19 августа 1991 года в СССР был совершен государственный переворот, организаторами которого являлись члены неконституционно сформированного так называемого Государственного комитета по чрезвычайному положению…

Названный комитет принял решение о введении режима чрезвычайного положения в ряде местностей СССР. Тем самым были нарушены Конституция СССР и Закон СССР "О правовом режиме чрезвычайного положения".

Создание Государственного комитета по чрезвычайному положению и введение чрезвычайного положения в отдельных районах СССР было активно поддержано Секретариатом ЦК КПСС. Центральным Комитетам компартий, рескомам, крайкомам, обкомам КПСС было рекомендовано в связи с введением чрезвычайного положения принять меры по привлечению коммунистов для содействия и осуществления решений, принятых ГКЧП.

Принципиальная позиция Президента РСФСР, Верховного Совета РСФСР и Правительства РСФСР, активные действия миллионов людей по всей стране и мужество москвичей, поддержка мирового сообщества позволили восстановить конституционную власть в стране.

Позиция, занятая высшими органами государственной власти и управления СССР, способствовала трагическому развитию событий. Президиум Верховного Совета СССР проявил в критический для страны момент бездеятельность, а Председатель Верховного Совета СССР - прямое попустительство группе заговорщиков, что выразилось в непринятии им необходимых решений по отношению к незаконному ГКЧП. Не было принято решение о немедленном созыве Президиума Верховного Совета СССР и сессии Верховного Совета СССР для рассмотрения сложившейся в стране ситуации. Этим фактически подтверждалась правомочность ГКЧП, что не может расцениваться иначе, как политическое соучастие в действиях заговорщиков. Заслуживает решительного осуждения также бездеятельность Комитета Верховного Совета СССР по делам обороны и безопасности. Не принял должных мер Комитет Верховного Совета СССР по международным делам. Бездействовал и не оправдал своего назначения Комитет по координации деятельности правоохранительных органов при Президенте СССР.

Прокуратура Союза ССР не выполнила своего конституционного долга, не опротестовала создание ГКЧП и принятые им решения. Руководство Прокуратуры Союза ССР присоединилось к антиконституционному перевороту и дало указание всем прокурорам страны признать незаконные действия ГКЧП.

Все это нанесло стране большой политический и экономический ущерб, практически сорвало подписание Союзного Договора, нарушило хрупкое равновесие, достигнутое между республиками.

В связи с вышеизложенным Верховный Совет СССР постановляет:

1. Действия членов ГКЧП, отстранивших законно избранного Президента СССР от исполнения обязанностей и узурпировавших власть, оцениваются как государственный переворот.

Создание ГКЧП и его решения не имеют юридической силы с момента их принятия.

2. Признать несовершенной структуру высших органов государственной власти и управления, правоохранительных органов страны, а также сложившуюся практику подбора Президентом СССР и дачи согласия на назначение Верховным Советом СССР кандидатур на руководящие посты в государстве.

Внести в установленном порядке необходимые изменения и дополнения в Конституцию СССР и другие законодательные акты, определяющие правовой механизм защиты конституционного строя, четкий порядок и процедуру назначения и смещения высших должностных лиц.

Признать утратившим силу Закон СССР от 24 сентября 1990 года "О дополнительных мерах по стабилизации экономической и общественно-политической жизни страны", предоставляющий Президенту СССР дополнительные полномочия.

Предложить Президенту СССР выступить с докладом о положении в стране на внеочередном Съезде народных депутатов СССР.

3. Предложить республикам на основе согласованной концепции Союзного Договора ускорить его подписание с учетом новых предложений.

4. Образовать парламентскую комиссию из народных депутатов СССР с приглашением представителей республик по расследованию и политической оценке обстоятельств государственного переворота 18-21 августа 1991 года.

7. На основании имеющихся сведений об участии руководящих органов КПСС в подготовке и проведении государственного переворота 18-21 августа 1991 года приостановить деятельность КПСС на всей территории СССР, поручив органам МВД обеспечить сохранность ее материальных ценностей и архивов, а учреждениям банков прекращение всех операций с денежными фондами КПСС.

Руководствуясь частью второй статьи 3 Закона СССР "Об общественных объединениях", поручить Прокуратуре Союза ССР проведение расследования данных об участии руководящих органов КПСС в действиях по насильственному изменению конституционного строя и при их доказанности передать материалы в Верховный Суд СССР.

Рассмотреть в кратчайший срок на сессии Верховного Совета СССР предложения по реорганизации системы органов МВД СССР, КГБ СССР и Министерства обороны СССР с учетом решений, принятых Верховными Советами республик после 19 августа 1991 года.

В месячный срок внести на рассмотрение сессии Верховного Совета СССР необходимые изменения и дополнения в Закон СССР "Об органах государственной безопасности в СССР".

"О ситуации, возникшей в стране в связи с имевшим место государственным переворотом”

http://ruspravo.org/list/89358/1.html

ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ЗАПРЕТ КПСС В РОССИИ

События 19-21 августа высветили со всей очевидностью тот факт, что КПСС никогда не была партией. Это был особый механизм формирования и реализации политической власти путем сращивания с государственными структурами или их прямым подчинением КПСС. Руководящие структуры КПСС осуществляли свою собственную диктатуру, создавали за государственный счет имущественную основу для

неограниченной власти.

Это подтвердилось в ходе открытых слушаний в Верховном Совете РСФСР о роли КПСС в государственном перевороте 19-20 августа.

Именно на руководящих структурах КПСС, фактически поглотивших государство и распоряжавшихся им как собственным инструментом, лежит ответственность за исторический тупик, в который загнаны народы Советского Союза, и тот развал, к которому мы пришли.

Деятельность этих структур носила явный антинародный, антиконституционный характер, была прямо связана с разжиганием среди народов страны религиозной, социальной и национальной розни, посягательством на основополагающие, признанные всем международным сообществом права и свободы человека и гражданина.

Закономерным финалом ее политической деятельности стал нтиконституционный переворот 19-21 августа сего года, поддержанный руководством КПСС.

Несмотря на принятые в отношении этих структур меры, они не прекратили свою противоправную деятельность, направленную на еще большее обострение кризиса и создание условий для нового антинародного переворота.

Стало очевидным, что пока будут существовать структуры КПСС не может быть гарантий от очередного путча или переворота.

Недопустимы попытки шельмовать миллионы рядовых членов партии, не имевших отношения к произволу и насилиям, творившимся от их имени, вводить запреты на профессии. Но столь же недопустимы попытки реанимировать гигантский механизм коммунистической партийной машины и дать ему возможность подмять под себя ростки российской демократии.

Учитывая, что КП РСФСР в установленном порядке не зарегистрирована, а регистрация КПСС ранее прямо управлявшимися ЦК КПСС государственными органами СССР осуществлена с грубыми нарушениями закона и не носит для РСФСР преюдициальной силы, на основании и во исполнение статей 7 и 121-4 Конституции РСФСР п о с т а н о в л я ю:

1. Прекратить на территории РСФСР деятельность КПСС, КП РСФСР, а их организационные структуры распустить. (Положение пункта 1 о роспуске организационных структур КПСС и КП РСФСР не соответствует Конституции Российской Федерации применительно к первичным организациям КП РСФСР, образованным по территориальному принципу - постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.11.92 г. N 9-П)

2. Государственным органам исполнительной власти РСФСР, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга, органам прокуратуры исключить преследование граждан РСФСР за факт принадлежности к КПСС и КП РСФСР.

3. Имущество КПСС и КП РСФСР на территории РСФСР передать в собственность государства. Совету Министров РСФСР обеспечить передачу и принятие в ведение органов государственного управления РСФСР и республик в составе РСФСР имущества КПСС и КП РСФСР на территории РСФСР. (Пункт 3 Указа соответствует Конституции Российской Федерации применительно к той части имущества,

собственником которой являлось государство, но которая на момент издания Указа фактически находилась во владении, пользовании и распоряжении органов и организаций КПСС и КП РСФСР. Пункт 3 Указа не соответствует Конституции Российской Федерации, применительно к той части имущества, собственником которой являлась КПСС, а также к той части имущества, которая на момент издания Указа фактически находилась во владении, пользовании и распоряжении органов и организаций КПСС и КП РСФСР, но собственник которой не был определен - постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30.11.92 г. N 9-П)

4. Совету Министров РСФСР, министерствам и ведомствам РСФСР, соответствующим государственным органам исполнительной власти республик в составе РСФСР, краев, областей, автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга принять необходимые меры по незамедлительному и исчерпывающему исполнению настоящего Указа.